Рассказ "Березовский тракт".
Анатолий Александрович Семёнов, эксперт с солидным стажем, просматривал фотографии протекающей крыши. Свердловская область, Березовский тракт, №№ – адрес, ставший для него почти навязчивым. Он не любил, когда работа затягивалась, а эта “независимая строительная экспертиза” грозила перейти в личную вендетту.
Все началось с договора между ИП Голубева. и ИП Кулыгина . Голубева наняла Кулыгина для монтажа водосточной системы и облицовки здания, а теперь крыша протекала, и каждый валил вину на другого. Семёнов, человек дотошный, погрузился в изучение документов. Договоры, акты, чертежи… хаос.
Он прекрасно знал, что заказчик должен предоставить подрядчику полный пакет документов, включая утвержденный проект. Вместо этого Голубева дала Кулыгину огрызок – один-единственный лист проекта без печатей и подписей. И на этом, по сути, рисунке, зияли грубейшие ошибки: отсутствие пароизоляции, гидроизоляции… Катастрофа!
“Словно карту сокровищ без указания клада”, – пробормотал Семёнов, рассматривая нелепые узлы на чертеже. Заказчик, судя по всему, сэкономил на проектировщике, а теперь страдал результат. Подрядчик, Голубева, тоже не ангел. Она, конечно, исполнитель, но должна была заметить вопиющие недочеты.
Семёнов встал из-за стола и подошел к окну. За окном хмурилось уральское небо, отражая его собственное настроение. Он не просто констатировал факты, он копал глубже, пытаясь понять, что скрывается за этой кучей бумаг.
Внезапно его взгляд упал на строку в договоре: “Техническое задание на проектирование – отсутствует”. Вот оно! Ключевая деталь! Голубева не просто предоставила неполный проект, она вообще не выдала техническое задание! Это как строить дом, не зная, что в нем должно быть: сарай, замок или просто скворечник.
В этот момент зазвонил телефон.
Работа кипела. Семёнов погрузился в мир строительных норм и правил, оттачивая каждую формулировку, чтобы его заключение было безупречным. Он понимал, что его экспертиза – это не просто набор цифр и фактов, это шанс на справедливость в этом хаосе недостроенных зданий и несогласованных договоров.
Через несколько дней заключение было готово. Толстый том, полный технических деталей и юридических обоснований. Семёнов чувствовал удовлетворение от проделанной работы. Он сделал все, что мог, чтобы докопаться до истины.
Вскоре начался суд. Семёнов выступил в качестве эксперта, четко и ясно излагая свои выводы. Судья внимательно слушал, время от времени задавая уточняющие вопросы. Кулыгин и Голубева, сидящие по разные стороны зала, с тревогой следили за каждым его словом.
После долгих прений суд вынес решение, основанное на заключении Семёнова. Ответственность была разделена между Гусевой и Кулыгиным, учитывая их вклад в возникшую ситуацию.
Семёнов вышел из здания суда. Он чувствовал усталость, но и удовлетворение. Он не просто провел экспертизу, он помог людям найти выход из сложной ситуации.
В тот вечер, сидя у камина с чашкой травяного чая, он вспомнил слова своего старого учителя: “Быть экспертом – это не просто знать нормы и правила. Это быть проводником истины, даже в самом темном лабиринте лжи и заблуждений.”
Он улыбнулся. Кажется, он неплохо справлялся со своей работой. А завтра его ждала новая “независимая строительная экспертиза”, новое здание, новые проблемы. Но он был готов. Ведь он – Анатолий Александрович Семёнов, и его призвание – искать истину, даже если она спрятана за тоннами бетона и горами документации.
Анатолий Александрович Семёнов, эксперт с солидным стажем, просматривал фотографии протекающей крыши. Свердловская область, Березовский тракт, №№ – адрес, ставший для него почти навязчивым. Он не любил, когда работа затягивалась, а эта “независимая строительная экспертиза” грозила перейти в личную вендетту.
Все началось с договора между ИП Голубева. и ИП Кулыгина . Голубева наняла Кулыгина для монтажа водосточной системы и облицовки здания, а теперь крыша протекала, и каждый валил вину на другого. Семёнов, человек дотошный, погрузился в изучение документов. Договоры, акты, чертежи… хаос.
Он прекрасно знал, что заказчик должен предоставить подрядчику полный пакет документов, включая утвержденный проект. Вместо этого Голубева дала Кулыгину огрызок – один-единственный лист проекта без печатей и подписей. И на этом, по сути, рисунке, зияли грубейшие ошибки: отсутствие пароизоляции, гидроизоляции… Катастрофа!
“Словно карту сокровищ без указания клада”, – пробормотал Семёнов, рассматривая нелепые узлы на чертеже. Заказчик, судя по всему, сэкономил на проектировщике, а теперь страдал результат. Подрядчик, Голубева, тоже не ангел. Она, конечно, исполнитель, но должна была заметить вопиющие недочеты.
Семёнов встал из-за стола и подошел к окну. За окном хмурилось уральское небо, отражая его собственное настроение. Он не просто констатировал факты, он копал глубже, пытаясь понять, что скрывается за этой кучей бумаг.
Внезапно его взгляд упал на строку в договоре: “Техническое задание на проектирование – отсутствует”. Вот оно! Ключевая деталь! Голубева не просто предоставила неполный проект, она вообще не выдала техническое задание! Это как строить дом, не зная, что в нем должно быть: сарай, замок или просто скворечник.
В этот момент зазвонил телефон.
- Анатолий Александрович, это Голубева, - услышал он взволнованный голос. - Кулыгин грозится подать в суд, а я… я просто не знаю, что делать.
- Татьяна Викторовна, - сказал он твердым голосом. - Я разобрался в вашей ситуации. Вы допустили серьезную ошибку, не предоставив подрядчику техническое задание и полный пакет документов. Однако, Кулыгин тоже виноват, что взялся за работу, не убедившись в наличии всей необходимой информации.
- Мое заключение будет объективным. Я укажу на все недочеты и нарушения, допущенные обеими сторонами. Возможно, это поможет вам найти компромисс.
Работа кипела. Семёнов погрузился в мир строительных норм и правил, оттачивая каждую формулировку, чтобы его заключение было безупречным. Он понимал, что его экспертиза – это не просто набор цифр и фактов, это шанс на справедливость в этом хаосе недостроенных зданий и несогласованных договоров.
Через несколько дней заключение было готово. Толстый том, полный технических деталей и юридических обоснований. Семёнов чувствовал удовлетворение от проделанной работы. Он сделал все, что мог, чтобы докопаться до истины.
Вскоре начался суд. Семёнов выступил в качестве эксперта, четко и ясно излагая свои выводы. Судья внимательно слушал, время от времени задавая уточняющие вопросы. Кулыгин и Голубева, сидящие по разные стороны зала, с тревогой следили за каждым его словом.
После долгих прений суд вынес решение, основанное на заключении Семёнова. Ответственность была разделена между Гусевой и Кулыгиным, учитывая их вклад в возникшую ситуацию.
Семёнов вышел из здания суда. Он чувствовал усталость, но и удовлетворение. Он не просто провел экспертизу, он помог людям найти выход из сложной ситуации.
В тот вечер, сидя у камина с чашкой травяного чая, он вспомнил слова своего старого учителя: “Быть экспертом – это не просто знать нормы и правила. Это быть проводником истины, даже в самом темном лабиринте лжи и заблуждений.”
Он улыбнулся. Кажется, он неплохо справлялся со своей работой. А завтра его ждала новая “независимая строительная экспертиза”, новое здание, новые проблемы. Но он был готов. Ведь он – Анатолий Александрович Семёнов, и его призвание – искать истину, даже если она спрятана за тоннами бетона и горами документации.